Посвящается YumeJapanes
Фандом: Mozart, l'opéra rock\Моцарт. Рок-опера
Название: Главное чтобы костюмчик сидел
Статус: в процессе
Жанр:комедия положений
Рейтинг: PG
Саммари: Однажды Микеланджело опаздывает на выступление...
Солнце уже потянулось своими золотистыми лучами к краю горизонта, заливая небо новыми оранжево-розовыми красками. Золотой свет озарил комнату и игриво щекотал пятки, выглядывающие из-под плотного одеяла. Остальные части тела обладателя пятки были хорошо спрятаны от надоедливого дневного света, дабы подарить несколько прекрасных часов сна.
Одеяло, к слову, хорошо защищало не только от солнца, но и от звуков, поэтому Микеланджело не сразу услышал звонок телефона на тумбочке. Точнее звонка он так и не услышал...он так и не услышал. Лишь громкий звук удара телефона, волей вибрации добравшегося до края, о металлическую ручку шкафчика, заставил мужчину распахнуть глаза.
Откинув край одеяла и широко зевнув, он подобрал телефон с пола, где тот уже проделал небольшой путь.
"Дов" - высветил голубой экранчик.
Микеланджело бросил взгляд на часы и тут же подскочил, схватившись свободной рукой за голову и нашептывая себе под нос итальянские ругательства.
- ...я клянусь, убью его, когда он придет, - услышал он конец фразы.
- Дов?
- Локонте! Где тебя черти носят?! - я нескрываемой яростью крикнул мужчина на другом конце, - Занавес поднимается через 15 минут, если ты...
- Дов, Дов, - пытаясь дозваться своего собеседника, он повторил его имя несколько раз, - Боюсь, я не успею добраться до сцены за 15 минут.
Дов Аттья, привыкший к выходкам своих подопечных, уже выработал в себе привычку быстро отметать эмоции и искать практическое решение возникшей проблемы. Он сменил тон и уже спокойным, но все же не без ноток раздражения, голосом спросил:
- Сколько тебе нужно времени?
- Минут 40, - прижав плечом к щеке трубку, мужчина натянул на себя джинсы, - если не будет пробок.
- Езжай на метро, я задержу занавес.
- Как? - с любопытством спросил Микеланджело.
- Заставлю Мервана жонглировать, если придется, - без тени улыбки ответил Дов, - Микеле, - он замолчал на несколько минут, а потом, тяжело выдохнув, произнес, - Беги уже давай.
До ближайшей станции метро - пятнадцать минут пешком. Пять - если бежать. Семь - если остановиться на светофоре.
Переход на фиолетовую линию был закрыт, поэтому пришлось проехать еще две дополнительные станции и перейти на желтую линию. Микеланджело потребовалось некоторое время, чтобы понять, что второпях он сел на поезд, который движется в сторону противоположную конечной точки назначения. Вконец отчаявшись разобраться в запутанных линиях метро, мужчина поднялся на поверхность и взглянул на часы - осталось 3 минуты до назначенной встречи.
Телефон, будто бы заметил, что на него обратили внимание и разразился мелодичным перепевом в ответ. Взъерошив волосы, он сделал несколько шагов в сторону дороги и вскинул руку, чтобы привлечь внимание проезжающих мимо автомобилей, прежде, чем нажать на кнопку ответа:
- Прости, Дов.
- Где ты? - шипящий голос сразу выдавал настроение начальника.
- Если честно, понятия не имею. Я заблудился в метро.
Небольшой компактный пежо с белой пластмассовой коробкой на крыше как раз остановился в нескольких сантиметрах от заплутавшего актера.
- Я взял такси, - сказал он, садясь на заднее сиденье автомобиля, а потом обратился к водителю, - Берси, пожалуйста. Заплачу в два раза больше, если довезешь в два раза быстрее.
- Быстрее, чем через полчаса не получится, - ответил темнокожий седой мужчина.
- Полчаса! – сорвавшись, крикнул Дов в трубку так, что Микеланджело от неожиданности выронил телефон.
- Клянусь, я через полчаса я точно буду! - прокричал он куда-то под ноги, куда упал мобильный.
"И надо было Нуно заболеть именно на этой неделе", - с досадой подумал Микеланджело Локонте, пока яркие огни Парижа проносились за окном.
***
В тот же самый момент та же самая мысль посетила и Дова, и всех собравшихся вокруг него актеров, разодетых и раскрашенных в пух и прах. Один только Флоран без дела расхаживал по гримерке и со странной улыбкой примерял на себя костюмы, приготовленные для дублеров и злополучного же Моцарта.
- А я знал, что рано или поздно такое произойдет, - в голосе темноволосого мужчины угадывались истеричные нотки, - И что теперь?
- Остается ждать, - Солаль раздраженно развел руками и его кружевные рукава взлетели вверх, напоминая крылья маленькой птички.
- Мы не можем ждать так долго. Публика разойдется, а завтра в газете появится какой-нибудь "веселенький" отзыв, - мужчина в шароварах и широкой рубахе уперся взглядом в Дова, как будто тот мог по волшебству переместить проклятого Локонте в театр за пару секунд.
- Мерван прав, - подытожил Дов.
- И что мы будем делать? Петь за него? - Флоран ухмыльнулся и, драматично вскинув руки, воскликнул, - Вольфган Амадей Моцарт!
Он поклонился и, плохо скрывая улыбку, запел:
- Tatoue-moi sur tes seins Fais-le du bout de mes levre...
Артисты вокруг смеялись, а Мот на потребу публики в танце натянул на себя что-то достаточно блестящее для Моцарта, продолжая песню. Дов пару минут наблюдал за происходящим, позволяя закончить показательное выступление, а затем строго произнес.
- Отлично, Фло. Выходишь через 12 минут.
В гримерке установилась тишина подобная той, что устанавливается в ущельях, где не ступала нога человека или животного. Артисты смотрели на своего начальника и тужились понять, шутит он или нет. Кто-то улыбался, решив, что шутка удалась, но большинство смотрели серьезно и почти испуганно.
- Отличная шутка, - первым засмеялся виновник этого шоу.
- А я не шучу. Твой выход через 12 минут, - мужчина повернулся к двери, где стоял рабочий сцены, и сказал ему, - Давай звонок. Через 10 минут начинаем. Гримера сюда.
- Но, Дов! - Флоран не мог подобрать слов, чтобы остановить процесс или в крайнем случае описать весь тот ужас, свалившийся на него.
- Так, все по местам, - скомандовал главарь этой шайки, и все засеменили на сцену.
Две девушки подскочили к обескураженному таким поворотом событий Флорану и принялись накладывать грим.
- Что делать с бородой? - спросила одна.
- Успеешь - брей, - ответил Аттья.
- Какого дьявола, Дов! - верещал Фло, пытаясь вырваться из рук проворных гримерш.
- Ты знаешь все его слова. Да что там! Ты знаешь весь мюзикл наизусть. Я скажу музыкантам играть немного ниже - все будет отлично, - он похлопал его по блестящему пиджаку, - Костюмчик-то ты уже одел.
- А кто будет играть Сальери? - в последней попытке спасти бороду воскликнул Мот.
- Переоденем Мервана.
Лезвие проскользило по светлой коже молодого мужчины, и аккуратная бородка была уничтожена.
- Я убью тебя, Микеланджело Локонте, - пробубнил Флоран.
*** АКТ I ***
*** АКТ I ***
Занавес поднялся. Флоран услышал аплодисменты публики и закрыл глаза. Его губы шевелились, повторяя строчки молитвы. Мимо него туда-сюда сновали танцовщицы, готовясь к выходу. Мужчина открыл глаза как раз в тот момент, когда Дов проходил мимо него.
- Дов, - он схватил продюсера за плечо и в отчаянии зашептал, - Прошу тебя одумайся! Какой из меня Моцарт! Давай дождемся Микеле.
Над залом пронеслись первые аккорды "Penser L'Impossible".
- Уже поздно, - Дов похлопал молодого мужчину по плечу и с трудом вырвал из его хватки пиджак. - Девочки, - обратился он к танцовщицам вокруг него, среди которых затесался и один мужчина, - Держите его крепче и тащите на сцену.
Та "девочка", что была совсем не девочка, ни в одном из употребляемых смыслах этого слова, покрепче ухватилась за запястье нового "Моцарта", а через несколько секунд с силой потащила за собой его и всю группу девиц вокруг.
Флоран замер. Ноги передвигались по сцене будто бы сами по себе, отдельно от тела. Зал проплыл перед глазами сначала куда-то вправо, потом влево, и вдруг остановился. Флоран обвел взлядом зрителей - едва ли он мог что-то различить в контрасте бьющего в его глаза света и темноты за ним. На мгновение ему показалось, что зал и оркестр замерли в безмолвии, слишком шокированные его появлением на месте Микеланджело.
- Кхм-кхм, - "девчонка" ткнул его локтем, и этот жест будто бы привел мужчину в чувство.
Флоран изящно изогнулся в поклоне, а затем вскинул руки вверх и воскликнул:
- Вольфган Амадей Моцарт! К вашим услугам!
"Penser l'Impossible avant tout"
Девушки подхватили его под руки и под пение Солаля и Маэвы они сделали несколько шагов влево.
"Brûler nos prisons dorées"
Все вместе они развернулись и проделали тот же путь обратно.
"Oser l'utopie jusqu'au bout"
Еще раз влево.
"Seuls les fous nous ont fait avancer"
Девушки закружились, все ближе подбираясь к телу мужчины, и остановились, прижав руки к его груди. Флоран был готов поклястся, что одна из девиц положила свою ладонь значительно ниже и куда более близко к ногам. Он вымученно улыбнулся, вспоминая свое следующее действие, когда одна из девиц ухватила его за лацканы пиджака и прижалась к его губам. Не успел он отойти от шока первого поцелуя, как остальные одна за другой, включая переодетого парня, сами поцеловали испуганного актера. Последним подошел мужчина в форме, нарочито вытер губы и проделал то же, что и остальные.
В этот раз Маэве не пришлось притворяться, она смеялась от души, едва удерживая смех в рамках сценария. "Отец" с "матерью" тоже не смогли сдержать улыбки.
Еще несколько аккордов дали Флорану время восстановить душевное равновесие после столь фривольного поведения и интимного для него происшествия. Благо, когда музыка закончилась, зал разразился апплодисментами. Мужчина ощутил прилив уверенности, изобразил реверанс и обратился лицом к "Коллоредо", чтобы выслушать его скрипучую речь.
- Папа, у меня нет выбора! Я должен уезжать! - заканчивая каждое предложение резким выдохом, «Моцарт» обратился к отцу.
- Уезжать? Но это невозможно! Коллоредо отказал мне в отпуске...
- Они отлично держатся, - с долей облегчения шепнул Дов стоящей рядом Мелиссе.
- Не могу поверить, что это происходит, - сказала та, закрывая рот рукой, чтобы сдержать смех.
- И проходит отлично. Хотя, мне одному кажется, что Фло пытается изобразить не столько Моцарта, сколько Микеле?
- Нет, - хихикнула девушка, - По-моему, если он еще чуть-чуть разойдется, он начнет бросаться на каждую юбку, - они вдвоем негромко засмеялись, но за звуками оркестра их все равно бы никто не услышал.
- Или брюки. Микеланджело не брезгует ни теми, ни другими, - через некоторое время добавил Дов, а потом отодвинул штору и, приглашая даму пройти, произнес, - Ваш выход, мадам.
***
Дорога заняла больше, чем обещал водитель. Микеланджело рассержено бросил ему деньги и выскочил из автомобиля. Было уже совсем темно. Мужчина проскочил к черному ходу, зашел внутрь и замер.
Первый акт был в самом разгаре. Музыка и голос Солаля - это определенно "J'Accuse Mon Père". Мужчина прошел внутрь по коридорам, где суетились полуголые танцовщицы.
- Кто на сцене? - спрашивал он у встречных, но те лишь смеялись и отводили глаза.
- А-а, Микеланджело! - с улыбкой протянул Ямин, выглянувший из своей гримерки, - Где ты пропадал! Ты пропустил такое шоу!
- Совсем пропустил? - удивился Микеланджело, - По-моему, шоу в самом разгаре. Кто на сцене? Нуно оказался рядом?
Ямин сделал драматическую паузу, при этом загадочно улыбаясь и глядя на взъерошенного итальянца с хитрым прищуром, и, наконец, ответил:
- Нет, но тебе стоит посмотреть, какую замену тебе нашел Дов.
Микеланджело стащил с себя сумку и, всучив ее в надежные руки Ямина, перебежками направился к тому месту за кулисами, откуда можно было разглядеть сцену. В нескольких шагах он остановился, заметив сурового продюсера, и попытался улизнуть прежде, чем тот заметит. Но его слова, донесшиеся со сцены непривычным, но до боли знакомым голосом заставили его перебороть страх перед Довом, и он приблизился к сцене.
С первого взгляда он не признал этого высокого темноволосого гладко выбритого "Вольфгана", прыгающего по сцене с удивительной для его конституции легкостью.
- Кто, черт побери... - мужчина запнулся, медленно осознавая, что происходит на сцене.
- Микеланджело? - Дов прищурился, чтобы разглядеть его, и через секунду увидел лицо своего ведущего актера, - А-а, нравится?
- Как это вообще возможно? - с ревностью глядя на Флорана, прошипел он.
- И не такое возможно в непредвиденных ситуациях. Таких, например, какую ты нам устроил сегодня.
- Так нельзя! Зови его обратно, я выйду на сцену!
- Нет, - отрезал Дов, - у тебя ни грима, ни костюма. Тем более, зрители не поймут, если мы заменим Моцарта посреди шоу.
- Я надеюсь, это единичный случай, - не унимался итальянец.
Аттья развернулся к актеру. Его обычно добродушное выражение сменилось суровой гримасой так, что Микеланджело почувствовал себя учеником младшей школы, отвечающим перед строгим учителем за проделанную выходку. Это, собственно, соответствовало моменту.
- Я тоже надеюсь, что это единичный случай. Если бы не твоя безответственность, ничего бы не случилось. А теперь можешь идти домой, завтра чтобы был на репетиции!
Мужчина нечего не ответил и быстрым шагом направился в гримерку, где оставил свою сумку.
- О, Микеле! - Клэр, не дожидаясь ответа, повисла на шее своего сценического мужа и крепко прижалась губами к щеке, оставив там яркий розовый отпечаток своей помады, - Ну вот, теперь ты готов выйти на сцену.
Девушка звонко рассмеялась, отчего мужчине сразу стало легче. Он улыбнулся и игриво произнес:
- Ну как тебе твой новый партнер?
- Очарователен! Бесподобен! - она снова засмеялась.
- Аккуратнее, я буду ревновать, - он улыбнулся.
Они вместе зашли в гримерку. Среди тонн разноцветных тряпок, разбросанных по маленькой комнатке, едва ли можно было найти мебель. Микеланджело оглянулся в поисках своей сумки, но, не обнаружив и намека на ее присутствие, бессильно опустился в кресло. Он протер глаза, желая убедиться, что это не сон, но это не помогло. Микеланджело рассмеялся:
- Черт, он сбрил бороду!
- Ага, ты бы видел его глаза, когда Элиза провела бритвой первый раз! Ну, точно щеночек!
- Как Дов его уговорил?
- Ты же знаешь Фло - он просто не мог отказать. Вопил что-то, Роза утверждает, что он плакал.
- Фло? Глупости! Мужчины не плачут! - Микеланджело уже отошел от шока и решил, что пришло время встать на защиту своего друга.
- Может быть, - Клэр улыбнулась, - Досмотришь выступление?
- Пропустить такое шоу?! - итальянец вскочил на ноги и начал быстро стаскивать с себя домашнюю одежду, на ходу пытаясь найти что-то на замену, - Ну уж нет! Я буду в центре этого события!
Перебрав половину гардероба, он вышел из-за стойки с нарядами, одетый в строгий черный костюм.
- То, что надо, - сказал он своему отражению, пока девушка с интересом наблюдала за ходом его мыслей.
- Сядь, - приказала она, и мужчина тут же опустился на стул перед зеркалом.
Вооружившись расческой и доброй порцией геля для волос, женщина с трудом уложила непослушные волосы Микеланджело в стройные ряды на его голове.
- Все готово, господин Сальери, - заговорщически произнесла она и направилась к выходу.
- Ты куда?
- Предупрежу Мервана и оркестр.
- А Дов?
- Сделаем ему сюрприз, - Клэр приложила ладонь к губам и послала воздушный поцелуй новоиспеченному "Антонио Сальери".
*** АКТ II ***
*** АКТ II ***
Зал притих. Не сразу, а плавно уменьшая количество рук, хлопающих в ладоши, вместе с затухающей мелодией. Свет совсем потух, оставив лишь две одинокие фигуры в островках желтого сияния. Флоран, абсолютно расслабившийся после первого акта, все больше походил на предыдущего Моцарта в своей манере. Его руки то и дело плясали в воздухе, описывая невероятные фигуры, пока он говорил свой текст:
- Да, Папа. В Вену. Я, наконец-то, буду жить среди музыкантов, играть в высшем обществе, сочинять для князей.
- Нет, Вольфганг, ты едешь не для своего удовольствия, а сопровождать Коллоредо на коронацию нового императора, не забывай про это! И будь счастлив ему служить.
- Но отец... Вена - это мой новый шанс!
Дов улыбнулся, предчувствуя триумф сегодняшнего вечера. Да, едва ли это выступление можно назвать лучшим из всех, но знай зрители, с какими трудностями столкнулся сегодня продюсер, они бы по достоинству оценили усилия труппы и его идею.
- Мерван? - глаза Дова расширились, когда он увидел приближающегося к нему клоуна, - Мерван, что ты здесь делаешь?! В таком виде!
- Сейчас мой выход, - с растерянным видом, ответил мужчина с белой краской на лице.
- Черт побери! А кто, по-твоему, будет играть Сальери? - Дов прорычал это достаточно громко, чтобы Солаль и Флоран обеспокоенно покосились за кулисы.
- Ничего не понимаю, Клэр сказала…
- Что тебе наговорила Клер?! Где она?
Дов быстро вышел со сцены в заднюю часть театра, где располагались гримерки, проталкиваясь через толпу разодетых в псевдо викторианские костюмы танцоров. Ямин накладывал последние штрихи своего безупречного макияжа - еще бы господин Розенберг не мог себе позволить изъяна.
- Где Клер? - лицо продюсера раскраснелось и не предвещало ничего хорошего.
Но Ямин с присущей лишь Розенбергу драматичностью закатил глаза и, томно растягивая слова, ответил:
- Мадмуазель Констанция сопровождает месье Антонио на пути к сцене. Она просила передать, чтоб его величество Аттья не изводил себя напрасными переживаниями и присоединился к просмотру.
Мужчина побледнел. Цвет его кожи почти сравнялся с цветом грима актера. Он приложил руку к груди, ожидая, что его вот-вот хватит удар, и стоял так, пока где-то вдалеке играли последние аккорды "Comédie Tragédie".
- Хватит! - донесся чуть визгливый крик "Моцарта".
Затем еще пара строк, которые отсюда было не услышать - Дов знал их наизусть, он сам написал их - и снова песня. Последняя песня, после которой должно было случиться нечто, что выходило за пределы фантазии, уставшего от выходок его труппы продюсера.
- Ну, что? Идем? - Ямин растянул свои нарисованные бордовые губы в улыбке и похлопал мужчину по плечу.
Дов на ватных ногах последовал за актером к сцене. Они подошли к кулисам как раз в тот момент, когда Флоран пел последний куплет.
- Ну, я побежал, - сказал актер прежде, чем повернуть и скрыться в противоположной части сцены.
Зал утонул в аплодисментах. Танцоры выбегали со сцены, едва не сбивая с ног растерянного мужчину.
- Дов! Дов, ты видел? - с восторгом подбежал к нему Флоран, - По-моему, отлично вышло!
- Еще не конец, - ответил тот.
- Да, но большая часть уже позади.
- Боюсь, все только начинается.
Флоран растерялся, не имея ни малейшего представления, о чем ему толкует начальник.
- О чем ты? - спросил он.
- Сейчас увидим, - Дов отодвинул мужчину и подошел к самому краю сцены, чтобы разглядеть едва не смеющуюся физиономию у другого конца сцены, - Черт меня побери...
- Господин Штефани! Опера на немецком - это абсурд! - со знанием дела рассуждал "месье Розенберг".
Рядом с ним плелся этот самый "господин Штефани", а впереди вымеряя каждый шаг, с высоко поднятой "лакированной" головой, вышагивал Микеланджело, с высоким профессионализмом сдерживая улыбку. На протяжении всего того болтливого действа происходящего между двумя другими персонажами, а затем и присоединившегося к ним "императора Австрии, он чванливо расхаживал по сцене. Но прежде, чем "Иосиф II" сказал: "Скажите, дорогой Сальери, что вы об этом думаете?", Микеланджело плавно повернул свое лицо к стоящей за кулисами парочке и, озорно подмигнув, резко развернулся и зашагал в сторону уже обратившегося к нему "императора".
- Взбалмошный юноша, - неестественным для себя бесцветным голосом произнес он, - Но бесконечно одаренный. Тем не менее, нельзя отрицать его юность и неопытность.
Всего пара строк, были произнесены. Остальные что-то еще говорили, но уголки губ Микеланджело дрогнули, предзнаменуя полноценную улыбку своего ловкого триумфа.
- Как вам? - с восторгом распростёр объятия он, выбегая за кулисы.
- О чем ты вообще думал! - строго сказал Аттья.
- Если он может так легко занять мое место, я с той же легкостью займу его! - с жаром набрасываясь на мужчину и заменяя по привычке некоторые слова на итальянские, ответил Микеланджело. - Тем более, зрители не поймут, если мы заменим Сальери посреди шоу, - успокоившись и улыбаясь, перефразировал он уже произнесенную своим боссом фразу.
Дов посмотрел на актеров: оба мужчины улыбались и с любопытством разглядывали новый облик друг друга.
- Делайте, что хотите, - махнул рукой он и, удалившись достаточно далеко от сцены, крикнул, - Хоть кто-нибудь сегодня играет свою роль?!
- Розенбееееерг, - сложив руки на груди и перебиваясь на смех, протянул Микеланджело.
- Отличный костюм, - Флоран похлопал его по спине, - Твой выход - я пошел.
Мотт подхватил приготовленный чемодан, расширил глаза в наивной растерянности и вывалился на сцену, спотыкаясь и размахивая руками.
- Идиот, я не так делаю, - смеясь, прошептал Микеланджело.
***
Микеланджело стоял в углу сцены в обществе "Розенберга" и "Штефани". Кто-то убрал пьедестал, и за ними маленького "Сальери" было почти не видно, поэтому он то и дело мотал головой по сторонам, высоко задрав подбородок, надеясь не только обратить на себя внимание, но и рассмотреть происходящее на сцене в следующие пару минут.
"Моцарт" выбежал на сцену вслед за своей возлюбленной "Констанцией", выпрашивая на ходу поцелуй. Его длинные ноги отмеряли довольно большие шаги, и вскоре Клер с удивлением обнаружила, что в этот раз "Моцарт" ее все-таки догнал. Флоран был удивлен ничуть не меньше и со смущением осознал, что слегка увлекся образом.
- Ну, что ж вы выиграли, Вольфи, - с хохотом отозвалась девушка в его объятиях, - Поцелуй Ваш.
Мужчина быстро заморгал, пытаясь перестроиться под новые обстоятельства сцены, и медленно наклонился к лицу Клер. Он мог поклясться, что все его лицо превратилось в красное полотно от стыда и смущения, и что никакой грим не поможет скрыть это.
- Кхе-кхе, - Микеланджело быстро сошел своего места и настойчиво позвал, - Моцарт!
Клер выскользнула из объятий Флорана и подтолкнула его в другую сторону.
- Месье Розенберг, - продолжил "Сальери" и указал на актера, быстро передвигающегося к той точке, в которой он должен был быть к моменту произнесения этих слов, - и я здесь по требованию императора, чтобы судить о Вашей работе. Как я вижу, он сильно обеспокоен результатом.
К этому моменту "Моцарт" уже пришел в норму и поспешил ответить.
- Но как вы можете судить о работе, не слышав ни единой ноты! - он вплотную приблизился к Микеланджело и заметил едва сдерживаемую улыбку коллеги.
- О! О! Ноты! Ноты! Ноты! - в своем репертуаре заголосил "Розенберг", - Слишком много нот!
Весь зал смотрел только на Ямина, достаточно смешного, чтобы отвлечь внимание от всех остальных фигур на сцене. Именно поэтому Флоран позволил себе забыться и стоял рядом с Микеланджело, никак не реагируя на критику, кроме плохо скрываемого смеха.
- Слишком много нот? - Микеланджело вступил так неожиданно, что "Моцарт" не сразу осознал, что эти слова должен был произнести он, - Но кто говорит такие глупости, месье, если это не Ваше предубеждение? - он остановился, осознавая свою оплошность, и неожиданно добавил, повернувшись к Флорану, - Разве Вы не хотели это сказать, Вольфган?
Тот сделал несколько шагов с партнеру по сцене и положил руку на плечо:
- Ну что Вы, Сальери, продолжайте! Не думал, что Вы такой большой мой поклонник, - мужчина улыбнулся, чувствуя свое превосходство, но итальянец поспешил осадить его.
- Не обольщайтесь, Вольфган. Я сделал комплимент не Вашей музыке, а вашей симпатичной мордашке, - с той же зеркально отраженной ухмылкой Микеланджело со звоном шлепнул свою свою ладонь о свежевыбритую щеку Флорана.
- Черт побери, найдите комнату! - стоявший неподалеку Ямин недолго подбирал фразу для реакции на столь радикальное изменение сюжета.
Он сделал несколько шагов в сторону кулис, повернулся на секунду и, фыркнув, продолжил свой путь. Мужчины же все это время следили за его перемещениями, синхронно поворачивая головы, словно котята, прикованные взглядом к солнечному зайчику до тех пор, пока тот не скроется из виду.
- Кхм. На чем мы остановились? - спросил сбитый с толку Флоран.
- Ах, дайте сюда свои ноты и играйте уже, Вольфган.
С трудом, но течение истории все же вернулось в свое русло: "Сальери" стоял у края сцены, сжимая заветную партитуру, а "Моцарт" во главе оркестра размахивал руками и надеялся, что эти движения имеют хоть какой-нибудь музыкальный смысл. Стройная отрепетированная музыка, нисколько не зависевшая от актера, разлилась по залу, сопровождаемая пением "двубровой женщины", как за глаза называли "мадам Кавальери" все прочие артисты труппы, пока удар барабана не оборвал ее и не дал начало другой.
В тот же миг сцена озарилась красным светом, напоминая один из котлов ада. Тут и там уже сновали "черти" и зрители захлопали и завизжали, узнавая популярную мелодию песни Сальери.
Микеладжело ничего не пришлось выдумывать: мужчина в цепях на груди и кожаной юбке обхватил его плечи и сам направил к центру сцены, на ходу заламывая руки, а затем толкнул в объятия полуголой девицы.
"Mais d’où vient l’émotion étrange"
Флоран стоял в тени, наблюдая за песней раздираемого страстями "Сальери".
"Qui me fascine autant qu’elle me dérange"
Незаметно для себя он повторял слова за мужчиной на сцене, чувствуя болезненный укол ревности к своей роли.
"Je frissonne poignardé par le beau
C’est comme
Dans l’âme le couteau
La blessure traverse mon cœur
Et j’ai
La joie dans la douleur
Je m’enivre de ce poison
À en perdre la raison"
C’est comme
Dans l’âme le couteau
La blessure traverse mon cœur
Et j’ai
La joie dans la douleur
Je m’enivre de ce poison
À en perdre la raison"