Аркадий и Борис Стругацкие "Пикник на обочине"
Это захватывает с первых строк и не отпускает пока не прочитаешь до конца. По истине, Стругацкие - мастера своего дела. Этот безумный, страшный мир, в который они меня ввели до сих пор заставляет сворачиваться клубочком под одеялом, и молить о том, чтобы наша планета ни коим образом не попала в поле зрения инопланетян.
Люди глупые. Они лелеют мечту о встрече с пришельцами из других миров, не задумываясь о последствиях. В основном люди представляют себе либо Альфа, либо Повелителя времени, реже страшного монстра, да и того каждый надеется победить. Но если задуматься, что мы можем противопоставить им? Как правильно сказали авторы, мы всего лишь букашки, на головы которым свалился весь этот хлам оставшийся после пикника на обочине, устроенного инопланетянами. Все эти ужасающие страшные трофеи, которые человечество принимает за сверхтехнологии, не более, чем окурок для божьей коровки.
И все, что происходит в этой книге, - это страшно. Но оно заставляет задуматься о вещах вполне человеческих. И я люблю это всей душой.
Из песни слов не выкинешь...
- Ну, думаю, вылечил я еще одного меланхолика себе на голову...
Ред вообще забавный по юности был.
- Удивительная, между прочим, вещь: как ни придешь, вечно эти бармены бокалы протирают, словно у них от этого зависит спасение души.
- ...жить, понимаешь, люблю. Давно живу, привык уже...
- - Не фыркай, ты! - сказал ему Рэдрик. - Сопля вылетит!
- ...доктор Пильман, лениво делал ему выговор. Или воображал, что делает ему выговор. Или хотел заставить себя поверить, будто делает ему выговор.
- Выкинула из диалога несущественные комментарии:
- Мы все это учтем, - сказал наконец Нунан, дорисовав десятого для ровного счета чертика и захлопнув блокнот. - В самом деле, безобразие...
- И что же именно вы учтете?
- А все, что вы сказали. До последнего слова.
- А что я сказал?
- Это несущественно. Что бы вы ни сказали, все будет учтено.
- Странное дело, почему это нам нравится, когда нас хвалят? Денег от этого не прибавится. Славы? Какая у нас может быть слава? "Он прославился: теперь о нем знали трое". Ну, скажем, четверо, если считать Бейлиса. Забавное существо человек!.. Похоже, мы любим похвалу как таковую. Как детишки мороженое. И очень глупо.
- Прямоугольное генеральское лицо его собралось в складки, означающие не то приветливую улыбку, не то скорбь по поводу дурной погоды, а может быть, с трудом обуздываемое желание чихнуть.
- Мы знаем, что все меняется, нас с детства учат, что все меняется, мы много раз видели своими глазами, как все меняется, и в то же время мы совершенно не способны заметить тот момент, когда происходит изменение, или ищем изменение не там, где следовало бы.
- Человечество в целом слишком стационарная система, ее ничем не проймешь.
- - Ответы существуют, - сказал Валентин, усмехаясь. - Их даже очень много, выбирайте любой.
- Несколько попыток определить "разум":
1) ...разум есть способность живого существа совершать нецелесообразные или неестественные поступки.
2) Разум есть сложный инстинкт, не успевший еще сформироваться. Имеется в виду, что инстинктивная деятельность всегда целесообразна и естественна. Пройдет миллион лет, инстинкт сформируется, и мы перестанем совершать ошибки, которые, вероятно, являются неотъемлемым свойством разума. И тогда, если во Вселенной что-нибудь изменится, мы благополучно вымрем, - опять же именно потому, что разучились совершать ошибки, то есть пробовать разные, не предусмотренные жесткой программой варианты.
3) Разум есть способность использовать силы окружающего мира без разрушения этого мира.
- Но вся беда в том, что человек, во всяком случае, массовый человек, <...> с легкостью преодолевает эту свою потребность в знаниях. По-моему, такой потребности и вовсе нет. Есть потребность понять, а для этого знаний не надо. Гипотеза о боге, например, дает ни с чем не сравнимую возможность абсолютно все понять, абсолютно ничего не узнавая... Дайте человеку крайне упрощенную систему мира и толкуйте всякое событие на базе этой упрощенной модели. Такой подход не требует никаких знаний. Несколько заученных формул плюс так называемая интуиция, так называемая практическая сметка и так называемый здравый смысл.
- Объяснение заголовка и то, что я пыталась передать в своем эмоциональном порыве:
Пикник. Представьте себе: лес, проселок, лужайка. С проселка на лужайку съезжает машина, из машины выгружаются молодые люди, бутылки, корзины с провизией, девушки, транзисторы, фото- и киноаппараты... Разжигается костер, ставятся палатки, включается музыка. А утром они уезжают. Звери, птицы и насекомые, которые всю ночь с ужасом наблюдали происходящее, выползают из своих убежищ. И что же они видят? На траву понатекло автола, пролит бензин, разбросаны негодные свечи и масляные фильтры. Валяется ветошь, перегоревшие лампочки, кто-то обронил разводной ключ. От протекторов осталась грязь, налипшая на каком-то неведомом болоте... ну и, сами понимаете, следы костра, огрызки яблок, конфетные обертки, консервные банки, пустые бутылки, чей-то носовой платок, чей-то перочинный нож, старые, драные газеты, монетки, увядшие цветы с других полян...<...>Пикник на обочине какой-то космической дороги. А вы меня спрашиваете: вернутся они или нет?
- "Вы спросите меня: чем велик человек? - процитировал он. - Что создал вторую природу? Что привел в движение силы, почти космические? Что в ничтожные сроки завладел планетой и прорубил окно во Вселенную? Нет! Тем, что, несмотря на все это, уцелел и намерен уцелеть и далее".
- Я бы охарактеризовала современное образование:
Обезьяна нажимает красную кнопку получает банан, нажимает белую - апельсин, но как раздобыть бананы и апельсины без кнопок, она не знает. И какое отношение имеют кнопки к бананам и апельсинам, она не понимает.
- Есть объекты, которым мы нашли применение. Мы используем их, хотя почти наверняка не так, как их используют пришельцы. Я совершенно уверен, что в подавляющем большинстве случаев мы забиваем микроскопами гвозди.
- Это свалившиеся с неба ответы на вопросы, которые мы еще не умеем задать.
- Придумать можно все что угодно. На самом деле никогда не бывает так, как придумывают.
- Как, помнится, пуговицы на кофте у матери, янтарные такие, полупрозрачные, золотистые, так и хочется сунуть в рот и сосать в ожидании какой-то необычайной сладости, и он брал их в рот и сосал, и каждый раз страшно разочаровывался, и каждый раз забывал об этом разочаровании, даже не то чтобы забывал, а просто отказывался верить собственной памяти, стоило ему их снова увидеть.
- "СЧАСТЬЕ ДЛЯ ВСЕХ, ДАРОМ, И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЕТ ОБИЖЕННЫЙ!"
